Ящер [Anonimus Rex] - Страница 22

— Если интуиция оправданна, она может стать мощным оружием, — соглашаюсь я.

— Думайте, что хотите, мистер Рубио. — Она бросает взгляд в зеркало, поправляет прическу. Джудит Макбрайд явно собирается поставить точку в разговоре. — В полдень я приглашена на обед, я не сказала?

— Мы почти закончили, — заверяю я. — Еще несколько минут, пожалуйста. У вашего мужа были враги? Дины или люди? — Ненавижу этот вопрос. Любой с такими деньжищами просто обязан иметь врагов, хотя бы потому, что в глубине души никто не любит тугие кошельки в чужих карманах.

— Разумеется у него были враги. Он был очень удачлив. В этом городе такое небезопасно.

Пора ее озадачить. Я достаю сигарету, щелчком подбрасываю ее ко рту. Пока она медленно, как в кино, летит к моим губам, словно вырвавшаяся из рук дирижерская палочка, я соображаю, что несмотря на все мои фантазии, практики здесь у меня никакой. Первый блин бьет меня по носу, и сигарета падает на пол. Очень непрофессионально. Я застенчиво ухмыляюсь и поднимаю сигарету.

Миссис Макбрайд хмурится:

— Мы не разрешаем курить в «Макбрайд-билдинг», мистер Рубио. Старое правило моего мужа, и я не вижу причин его отменять.

— Я не собираюсь курить. — Еще один щелчок, и на этот раз я ловлю сигарету на край губы. Превосходно. Теперь она висит, как положено. Совсем хорошо.

Миссис Макбрайд смеется, и в этой улыбке растворяются еще десять лет морщинок и прочих изъянов. Если я смогу радовать ее и дальше, она вернется в свою предыдущую жизнь. Но у меня другая работа.

— Расскажите мне о Доноване Берке, — прошу я, и улыбка тут же сходит с ее лица. Я наблюдаю, как она пытается с этим бороться, напрягает губы, принуждает, натягивает, но улыбка не возвращается.

— Здесь не о чем говорить.

— Я не прошу излагать его жизнеописание. Меня просто интересуют ваши отношения. Я извлекаю новехонький блокнот из моего новехонького пальто и распечатываю пачку новехоньких ручек. Сигарета все еще на месте, я готов действовать.

— Наши отношения? — переспрашивает миссис Макбрайд.

— Ваши с мистером Берком.

— Вы намекаете…

— Я совершенно ни на что не намекаю.

Джудит вздыхает — чуть заметное колебание воздуха, закончившееся сдавленным писком тушканчика. Уж я наслушался свидетельских вздохов.

— Он служил у моего мужа. Я в основном встречала его на званых обедах. Несколько раз мы посещали с Донованом и Джейси различные мероприятия, сидели вместе за столом и тому подобное.

— Джейси? — Всплыло новое имя.

— Невеста Донована. Вы ведь говорили, что работаете частным детективом, или как?

— Невеста… да… — Должно быть, это и есть «Джей Си», к которой взывал Берк из глубин своей комы. «Джей Си», Джейси… немудрено ошибиться. В досье, присланном Даном, не упоминается ни то, ни другое. Чем чаще я общаюсь со своим полицейским дружком, тем больше убеждаюсь, каким неистощимым источником отсутствия информации он является.

— Джейси Холден, — уточняет миссис Макбрайд. — Прелестная девушка, просто замечательная. Была членом Совета.

— Муниципального или окружного?

— Муниципального. — Она роется в столе в поисках фотографии; обнаружив, поворачивает ко мне лицом.

— Этот снимок был сделан три или четыре года назад на благотворительном ужине в пользу одной больницы, здесь, в Нью-Йорке. Мы с Раймондом поддерживали детский медицинский центр.

— Ну разумеется. — Я рассматриваю фотографию вблизи, затем на расстоянии вытянутой руки. Глаза у меня не те, что были раньше, да и проглоченная по дороге веточка базилика как раз начинает действовать, усугубляя проблему со зрением.

Я узнаю Джудит в голубом платье, что посрамило бы само небо; вокруг шеи у нее, словно облака, пляшут жемчужины. По правую руку расположился Раймонд Макбрайд, верный муженек; выглядит он шикарно: черный галстук, бриллиантовые запонки, широкий пояс перекошен, будто «Титаник». Эта парочка сразу кажется знакомой; даже если бы я никогда не общался с Джудит, непременно узнал бы состоятельную чету в их человечьем обличье по фотографиям в изрядном количестве прочитанных мною в свое время (только в очередях, клянусь!) бульварных газетенок.

Прежде мне никогда не попадались на глаза их сотрапезники, ни на фотографиях, никак иначе, но ясно, что влюблены они по уши, по крайней мере, в физическом смысле. Меня буквально захлестывают волны страсти, исходящие от снимка; глянцевая поверхность фотографии возбуждает окружающее пространство. Могу вам доложить, что Донован, щеголеватый молодой Раптор, выглядит куда лучше, нежели в больнице, и сердце мое послушно отбивает чечетку, оплакивая родственную душу. Его же пассия в тот невозвратно минувший вечер выглядит здоровой кобылкой с широким задом и мощными бедрами. Разумеется, может оказаться, что это характеризует лишь ее человеческую личину — например, у большинства оболочек модели «Накитара» есть родимое пятно на заднице, — но я чувствую, что истинное тело вполне соответствует костюму. Рыжеватые волосы до плеч окаймляют лицо, вполне миловидное, однако ничего такого, чтобы по нему особенно убиваться.

— Милая пара, — говорю я. — Хорошее все же дело женитьба.

Миссис Макбрайд убирает снимок.

— Несомненно, — затем добавляет, словно невзначай, хотя, ясное дело, это не так: — Вы женаты, мистер Рубио?

— Пожизненный холостяк.

— Это значит, что вы всю жизнь холостяк или собираетесь навсегда им остаться?

— Надеюсь, первое. Хотелось бы мне побыстрее найти симпатичную самочку Раптора. Такую, как госпожа Холден.