Ящер [Anonimus Rex] - Страница 37

После ночных неудач я чувствую себя вправе заказать обслуживание в номер. Правила Винсента недвусмысленно гласят: если когда-нибудь тебе случится подвергнуться в тихом переулке нападению твари, которая по законам природы существовать не может, накладные расходы по делу автоматически утраиваются.

Завтрак — яичница из трех яиц, два ломтика бекона, два колбасных паштета с гарниром из овсянки и печенья, шесть блинов, четыре вафли, жареный французский батон, три бисквита, жареная куриная грудка, блюдо медовых пончиков, жира поменьше, молока побольше, а также апельсиновый сок — был доставлен и расставлен на тумбочке официантом по имени Мигель, и хотя я подумываю, не попросить ли его принести с кухни кое-какие приправы, что-то во мне леденеет при мысли о веточке базилика, прямо сейчас, с утра пораньше. Странно. Все проходит, и это тоже пройдет.

Быстренько прослушиваю свой автоответчик в Лос-Анджелесе, и среди угроз и уговоров разнообразных кредитных учреждений обнаруживаю два коротких послания от Дана Паттерсона с просьбой позвонить ему, как только представится такая возможность. Мне совершенно не хочется сообщать Дану о моем местопребывании, так как он сильно обидится, узнав, что с ним не поделились информацией, а потому я решаю позвонить попозже, когда мои угрызения совести улягутся под воздействием травки.

Только я кладу трубку и макаю блинчик в подтаявшее масло, как звонит телефон.

— Алло? — бормочу я с полным ртом блинов.

— Это… детектив? — Знакомый голос, но смутно. Не то чтобы знакомый, но я его знаю.

— Именно так. А вы?…

Молчание. Я стучу по трубке, чтобы убедиться, работает ли. Работает.

— Думаю, у меня… — Голос сходит на нет.

— Вы не могли бы говорить погромче? Ничего не слышно.

Вдруг я соображаю, что сбилось мое облачение: левое «ухо» отошло от слухового отверстия, и скула моего человеческого лица закрывает доступ каким-либо звукам. Должно быть, сдвинулась во сне. Проклятье, я-то надеялся выйти сегодня на люди, не переклеивая маску эпоксидной смолой. Слегка подергав туда-сюда, я приспосабливаю личину, так что могу хотя бы закончить разговор.

Снова шепот, но теперь вполне различимый:

— Думаю, у меня может найтись для вас кое-что. Кое-какая информация.

— Теперь начинаю понимать. Я вас знаю?

— Да. Нет… мы… мы встречались. Вчера. У меня в кабинете.

Доктор Надель, коронер.

— Вы что-нибудь вспомнили? — Есть у свидетелей склонность припоминать самое главное, когда меня давно уже нет. Довольно-таки раздражающая.

— Не по телефону, — говорит он. — Не сейчас. Встретимся в полдень, под мостом у южного входа в зоопарк Центрального парка.

Сейчас около десяти.

— Послушайте, я не знаю, что вы там в кино насмотрелись, но свидетели вполне могут сообщать детективам всю информацию по телефону — для этого совершенно не нужно встречаться под мостом или в каком-нибудь глухом переулке, если вы это имеете в виду.

— Нельзя, чтобы нас видели вместе. Это опасно.

— Ну-ну, по телефону-то говорить куда безопаснее, чем встречаться друг с другом. Вы боитесь, что люди увидят нас вместе? А в парк ходят только хорошие парни, так, что ли?

— Я буду в другом облачении. И вы тоже.

Черта с два.

— У меня нет другого…

— Так достаньте. — Этот парень от страха последний ум потерял. Надо бы с ним поосторожнее.

— Вам нужна эта информация, детектив. Но я не могу позволить, чтобы нас видели вместе, так что придется вам что-нибудь придумать.

— Может, не так уж и нужна.

— А еще может быть, что вы не хотите узнать, как умер ваш партнер.

Следует отдать ему должное, парень знает, куда нажать.

— Хорошо, хорошо, — соглашаюсь я. — Будь по-вашему. Как я узнаю, что это вы…

Но он уже был таков. А через десять минут и я тоже.

В любом крупном городе найдется тысяча способов раздобыть нелегальное облачение, а в Нью-Йорке их по меньшей мере в двадцать раз больше. Несмотря на то что агенты Совета постоянно обшаривают ткацкий район в поисках противозаконных одеяний, здесь, вкупе с оптовыми магазинами электроники, а также порнолавками вокруг Таймс-Сквер, процветает хорошо налаженное производство недозволенных аксессуаров. Если знаешь нужного дина, в любое время дня и ночи можно зайти в подсобку оружейного магазина или в прачечную и разжиться новыми волосами, новыми бедрами или новым пивным брюхом, если в голову придет такая блажь. К сожалению, я не знаю нужного дина. Но чувствую, что его вполне может знать Гленда.

— Ты знаешь, который сейчас долбаный час? — спрашивает она, увидев меня на своем коврике у двери.

— Десять тридцать.

— Утра?

— Утра.

— Вот дерьмо. Долгая была ночка. После того как мы расстались, я разбомбила еще несколько баров. Слушай, я выпила целый гребаный чайник этого травяного отвара, просто неземного, черт бы его побрал, а еще…

— Мне нужна твоя помощь, — перебиваю я. Отличная девчонка, но если у тебя к ней срочное дело, надо как можно раньше остановить этот словесный поток. Я быстро обрисовываю ситуацию: необходимо новое облачение, немедленно, по-тихому.

— Черт, да ты не по адресу, Винсент, я совсем не та…

— Та самая, крошка. Все остальные в Нью-Йорке либо смерти моей желают, либо намерены вышвырнуть меня из города. Или то и другое.

Она водит языком по зубам и внутренним сторонам щек, обдумывая мою просьбу.

— Знаю я одного парня…

— Отлично! Давай мне его…

— Но он Анки, — тут же предупреждает Гленда. — Я же знаю, как ты относишься к этим гребаным Анки.